В защиту шейха аль-Альбани

С ИМЕНЕМ АЛЛАХА, МИЛОСТИВОГО, ЯВЛЯЮЩЕГО МИЛОСТЬ!

ПОЛОЖЕНИЕ ОСТАВИВШЕГО МОЛИТВУ

Сказал имам Ахмад, да помилует его Аллах: «Кто оставил молитву, тот стал неверующим. Среди дел нет таких, оставление которых было бы неверием, кроме молитвы. Кто оставил её, тот – неверующий. Аллах позволил его казнить».

Разъяснение:

Автор, да помилует его Аллах, упомянул этот вопрос после упоминания веры (имана) и её определения. Это указывает на прекрасный порядок написания и на то, что он заботился о вопросах разногласий и тех местах, где люди внесли новшества в религию Всемогущего и Великого Аллаха. Он упомянул малое количество слов, но разъяснил в них великую основу из основ вероучения – положение оставившего молитву. Этот вопрос относится к вопросам вероучения (′акыды), даже если он и связан с молитвой. Ведь в этом вопросе мы не исследуем образ совершения молитвы, её религиозные законоположения и условия. Мы исследуем суждение о том, кто стал отрицать и отверг её обязательность. Значит, этот вопрос связан с вероучением с этой стороны. Суждение относительно оставившего молитву о неверии или его отсутствии – это вопрос вероучения (′акыды).

Обычно ученые, да помилует их Аллах, упоминают веру (иман) и её определение, и то, что противоположно ей, а затем упоминают вопрос суждения о том, кто оставил молитву. Ведь молитва – это одно из самых великих и важных ответвлений веры. Всевышний Аллах назвал молитву верой (иманом). Аллах сказал: «Аллах никогда не даст пропасть вашей вере (то есть молитве)». (Сура «аль-Бакара», аят 143). Также причиной упоминания этого вопроса является то, что внесли в религию в этом вопросе сторонники новшеств из числа мурджиитов и хариджитов.

Это послание – одно из первых посланий, написанных имамом Ахмадом. И вот он сказал: «Кто оставил молитву, тот стал неверующим». Так он указал на слова ′Абдуллаха ибн Шакыка, да помилует его Аллах: «Сподвижники посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, не считали оставление какого-либо дела неверием, кроме молитвы»[1]. То есть он, словно указывает на единогласное мнение сподвижников, да будет доволен ими Аллах. Сам пророк, да благословит его Аллах и приветствует, упомянул это и сказал: «Завет между нами и ими – молитва, и кто оставил её, тот стал неверующим»[2].

Также пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Между человеком (с одной стороны) и между многобожием и неверием (с другой стороны) – оставление молитвы»[3]. В другой версии сказано: «Между рабом (Аллаха) и многобожием лишь оставление молитвы. Если (человек) оставил её, он придал Аллаху сотоварищей»[4].

Абу ад-Дарда, да будет доволен им Аллах, передал, что посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: «Кто совершил пять дел с верой, тот войдёт в Рай. Это тот, кто неуклонно и своевременно совершал пять молитв с малым омовением, поясными и земными поклонами, и постился в рамадане, и совершал хадж к Дому, если у него была такая возможность, и давал закят от чистого сердца, и исполнял возложенное на него». Люди спросили: «О Абу ад-Дарда, что же такое исполнение возложенного на него?». Он ответил: «Совершение полного омовения в случае полового осквернения»[5].

Передается, что ′Умар, да будет доволен им Аллах, сказал: «Нет доли в исламе у того, кто оставил молитву»[6].

Анас, да будет доволен им Аллах, передал, что посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: «Первое, что вы утеряете из вашей религии – это сохранение вверенного на хранение, а последнее – это молитва»[7]. Сказал имам Ахмад: «Всякая вещь, потерявшая последнюю свою часть, исчезает!»[8].

Затем имам Ахмад, да помилует его Аллах, сказал: «Среди дел нет таких, оставление которых было бы неверием, кроме молитвы». Это чтобы никто не проводил аналогии с молитвой и не стал обвинять в неверии тех, кто оставил что-то, кроме молитвы, аргументируя молитвой, оставление которой является неверием. Это вопрос вероучения (′акыды), а в вопросах вероучения не проводят аналогий. В этих вопросах говорят лишь на основе доводов. Молитва имеет великое положение. Аллах выделил её среди остальных дел и узаконил её на небесах. Всевышний Аллах перед молящимся. Молитва – это первое, за что спросят мусульманина в День Воскресения. Молитва – это опора религии.

Затем автор, да помилует его Аллах, перешел от описания действия к описанию того, кто его совершает, и сказал: «Кто оставил её, тот – неверующий». Это действует при определенных условиях и при отсутствии препятствий, и после приведения довода тому, кто оставил её.

Затем он разъяснил постановление такого человека в этом мире, сказав: «Аллах позволил его казнить».

Это указывает на его благовоспитанность, прекрасное умение выносить постановления, скромность и уважение к обладателям знания. Ведь он, хоть имеет определенное мнение о том, кто оставил молитву, но здесь утверждает то, в чём единогласны все, не указывая на своё личное мнение. Также и во время предостережений ты видишь, как он предостерегает лишь от тех вопросов, где люди внесли новшества в религию. Таким образом, ученые единогласны в том, что разрешено казнить того, кто оставил молитву.

Автор, да помилует его Аллах, умолчал о том, что ждет такого человека в Последней жизни, так как ученые разногласили относительно его неверия: является ли это неверие великим и навечно вводящим в Огонь, или же оно является малым, которое не вводит в Огонь навечно. Автор ничего не сказал о том, в чём случилось разногласие. Ведь пророк, да благословит его Аллах и приветствует, упомянул неверие, но не упомянул, какой это именно вид неверия.

Разногласие в этом вопросе является древним, и оно по-прежнему продолжается. Ученые единогласны (иттафаку) в том, что если человек оставил молитву, отрицая её обязательность, он впадает в великое неверие. И они единогласны (аджма′у) в отсутствии великого неверия у того, кто оставил молитву из-за лени. В первом случае мы сказали: «Иттафаку», а во втором «аджма′у», так как фраза «иттафаку» указывает на то, что между ними случилось единодушие при существовании разногласия.[9]

Среди вопросов разногласий есть такие, которые принимаются, но есть и порицаемые и отвергаемые. Приемлемые разногласия – это такие разногласия, которые опираются на религиозный довод, связанный с этим вопросом. Если же разногласие не опирается на довод или же опирается на довод, представляющий собой разум и сравнение по аналогии, или же опирается довод, не связанный с вопросом, то это разногласие является отвергаемым.

Книги по фикху переполнены утверждениями о суждении того, кто оставил молитву – и что такой является неверным. Его не омывают, не заворачивают в саван, не совершают над ним молитву, и разлучают его с женой. Но авторы этих книг упоминают и другое мнение не описывая сторонников этого мнения тем, что они – мурджииты. Точно также и те, которые не обвиняют в неверии оставившего молитву, в своих книгах не говорят о том, что те, которые обвиняют такого в неверии, являются хариджитами и сторонниками новшеств. Это – предел благовоспитанности. Нет никаких скверных прозвищ и мерзких описаний. И так было до тех пор, пока в это время не появились те, кто считает, что они дошли до чего-то нового, в чём их никто не опередил. Они говорят, что тот, кто не считает неверующим оставившего молитву, является мурджиитом. Затем они стали искать человека, у которого не было бы поддержки, не было бы власти, не было бы положения в обществе, не было бы государственной должности, не было бы государства, которое его защищает, и не нашли никого, кроме имама аль-Альбани, да помилует его Всевышний Аллах. Клянусь Аллахом, он не является мурджиитом. А эти люди, на самом деле, не хотят аль-Альбани, они хотят задеть каждого, кто придерживался того, чего придерживался аль-Альбани, то есть пути предшественников.

Мы скажем им: неужели вы испытываете большую религиозную ревность, чем предшественники из трех первых наилучших поколений мусульман?! Неужто поэтому вы называете мурджиитом того, кто противоречит вам?!

Эти люди называют себя обновителями ислама. Они говорят: «Новый ислам! Новое вероучение!». Вероучение у них обязательно должно обновляться. Наука «джарх и та′диль» (критика и похвала) должна обновляться. Все исламские науки должны обновиться. Они хотят новую саляфию. Они говорят, что предшественники были такими саляфитами, которые слепо следовали. Это упоминал наш шейх ′Абд уль-Мухсин аль-′Аббад, да сохранит его Всевышний Аллах. Они начали с обновления вопросов вероучения (′акыды). И сегодня они хотят обновить ислам. Они говорят: «Сегодняшний ислам!». По их мнению, вчерашний ислам отличается от сегодняшнего ислама. Да помилует Аллах имама Малика, который сказал:

«То, что раньше не было религией, не является религией и сегодня»[10]. Ислам – это ислам. Ислам – это ислам, который был во времена пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и сподвижников, да будет доволен ими Аллах.

Эти люди не хотят вопроса молитвы. У них есть известная цель, а это – обвинение в неверии правителей. То есть у этого вопроса есть скрытые цели. Искатели знаний знают этих людей. Они не относятся к числу ревнителей религии Всевышнего Аллаха, ревнителей молитвы и других деяний. Напротив, ты видишь их без какой-либо ревности даже в вопросах вероучения и основ религии. Они ходят вокруг правителей, дворцов и должностей. Их путь и их средство – это вопрос вынесения решений не в соответствии с тем, что ниспослал Всевышний Аллах, и вопрос обвинения в неверии мусульман в этой стране. Их путь к обвинению правителей в неверии – это обвинение в неверии оставившего молитву, ибо в Коране и в Сунне пришло слово «неверие» (куфр) в отношении того, кто оставил молитву, и в отношении того, кто выносит суждения не в соответствии тем, что ниспослал Всевышний Аллах. Они начали с молитвы и добрались до обвинения в неверии правителей после того, как подстрекали людей против них, чтобы перебраться из своих европейских мест проживания и стать правителями исламских стран. Мы скажем им: «Скажи: «Ждите, и мы тоже подождем». (Сура «аль-Ан′ам», аят 158).

Таким образом, они хотят вопрос «вынесение решений не в соответствии с тем, что ниспослал Всевышний Аллах». Они хотят добраться до этого вопроса через обвинение в неверии оставившего молитву. Их положение подобно положению Саддама Хусейна, который считал, что он хочет освободить Палестину, и сказал: «Кувейт – это путь к освобождению Палестины. Мы захватим Кувейт, а потом освободим Палестину!». То есть, словно Кувейт находится между ними и между Палестиной. Или же жители Кувейта стоят между ним и освобождением Палестины. Несмотря на то, что его слова и девизы были неправильными в них поверили невежественные люди и толпы, во главе которых были руководители исламских политических организаций (джамаатов) на востоке и западе. Они вышли со своими толпами и стали приветствовать его, хлопать ему и поддерживать его. Как же испорчен разум этих особей мужского пола. И я не говорю: мужчин. Они поддержали иракского тирана Саддама Хусейна, когда он попытался захватить Кувейт. Также и сегодня люди верят словам этих проповедников и лидеров.

Значит, они не желают вопроса молитвы и не желают аль-Альбани. Аль-Альбани известен среди ученых и искателей знаний как один из самых великих людей, которые разоблачили скрытый мурджиизм в ранних книгах. Он пинцетом извлекал вопросы мурджиизма у знатоков фикха. Все сторонники новшеств враждуют с ним из-за того, что он помог сунне и подавил новшества, открыто высказывал истину и воевал с заблуждением, не боясь ради Аллаха порицания порицающих. А эти люди приходят сегодня и говорят: «Аль-Альбани – мурджиит». Мы скажем им: если аль-Альбани мурджиит, то пойдемте же к этому мурджиизму. Как говорил имам аш-Шафи′и, да помилует его Аллах, о любви к членам семьи пророка:

«Если любовь к членам семьи (пророка) является рафидизмом,

То пусть люди и джинны знают, что я – рафидит».

Любовь к членам семьи пророка не является рафидизмом. Точно также и аль-Альбани не является мурджиитом. Однако эти люди хотят отвратить людей от знания аль-Альбани, от его пути и его учеников и направить их к суруритам и кутбитам. А затем они поведут невежественные толпы к восстанию против правителей мусульман.

Один из них считал, что написал книгу… Эту книгу написал его шейх, но этот бедняга согласился написать своё имя, словно он сам является автором этой книги. Многие люди, которые знают его и знают его шейха, утверждают, что этот шейх обычно всегда скрывается за именами своих студентов и своих муридов, аргументируя тем, что они переписывают для него работы и пишут на книге своё имя. И вот он написал книгу, где он описывает последователей предшественников тем, что они хариджиты и мурджииты, рафидиты и насыбиты. Имам аль-Альбани нашел эти слова дурными. Это было в конце его жизни. Да помилует его Всевышний Аллах. Он сказал: «Как он описывает нас абсолютно противоречивыми качествами: мурджииты и хариджиты, рафидиты и насыбиты?!». Затем он, да помилует его Аллах, сказал: «Мы просим Всевышнего Аллаха, чтобы Он наставил его или сломал его хребет!», и Аллах, действительно, сломал его хребет. Первой и последней заботой этого человека стало богатство. Нет у него никакой связи с шариатом и прямым путем. Мы просим у Аллаха избавления и безопасности!

Мы также скажем этим людям: если в вас есть храбрость, чтобы описывать мурджиизмом того, кто не считает оставившего молитву неверным, то начните с Абу Ханифы, аш-Шафи′и, Малика и Ахмада. Однако они не смогут и не осмелятся.

Говорит Ибн уль-Каййим, да помилует его Аллах: «Неверие (куфр) бывает двух видов: неверие в делах и неверие отрицания и упрямства.

Отрицание (джухуд) – это когда человек проявляет неверие в то, относительно чего он знает, что с этим пришел посланник от Аллаха; он делает это из отрицания и упрямства. Речь идёт об именах Господа, Его атрибутах, действиях и постановлениях. Это неверие несовместимо с верой со всех сторон.

Что же касается неверия в делах, то оно делится на такое неверие, которое несовместимо с верой, и такое неверие, которое совместимо с ней. Например, земной поклон идолу, пренебрежительное отношение к Корану, убийство пророка, брань в адрес пророка – это несовместимо с верой. Что касается вынесения суждений не в соответствии с тем, что ниспослал Аллах, и оставления молитвы, то это, несомненно, относится к неверию в делах. Мы не можем отрицать от этих вопросов термин «неверие» (куфр) после того, как Аллах и Его посланника использовали этот термин. Выносящий суждение не в соответствии с тем, что ниспослал Аллах, неверующий.

И оставивший молитву – неверующий, как об этом ясно сказал посланник Аллаха. Однако – это неверие в делах, а не неверие в убеждениях»[11].

Затем он утвердил то же, что утвердили все ученые: неверие в делах возвращается к неверию в убеждениях и к неверию отрицания через косвенные факторы и смыслы. Он упомянул, что шейх ислама (Ибн Теймия) считал, что не может в одном человеке собраться истинная вера и то, что правитель пригрозил ему мечом за оставление молитвы, а он предпочел умереть, но не начать совершать молитву.

Также он сказал: «В обычаях и природе невозможно, чтобы человек был твердо подтверждающим то, что Аллах вменил в обязанность ему пять молитв в течение дня и ночи, и что Аллах накажет его за оставление этих молитв страшнейшим наказанием, но вместе с этим он упорно оставляет эти молитвы. Это абсолютно невозможно! Никогда человек, подтверждающий обязательность этих молитв, не станет упорствовать в их оставлении. Ведь вера (иман) велит человеку совершать их. Если же в его сердце нет того, что приказывать ему совершать молитвы, значит, в его сердце нет ничего из веры»[12].

То есть вынесение решений не в соответствии с тем, что ниспослал Аллах, не является неверием в убеждениях. В общем, это – неверие в делах. Однако это может стать неверием в убеждениях при наличии дополнительных факторов.

Имам аль-Альбани, да помилует его Аллах, упомянул эти слова Ибн уль-Каййима, а затем сказал в качестве примечания к ним: «Иногда это может быть неверием в убеждениях. Это в том случае, если это будет связано с тем, что указывает на испорченность убеждений человека. Например, если он издевается над молитвой и молящимися, или предпочитает, чтобы его казнили, но не соглашается совершать молитву, если правитель призывает его к ней»[13].

Скажут ли они, что Ибн уль-Каййим мурджиит?! Они промолчат, потому что простые люди могут подняться против них и тогда их учение обрушится. Он, да помилует его Аллах, упомянул то, что утвердили ученые: подавляющее большинство ученых из числа предшественников считали, что неверие в делах возвращается к неверию отрицания и упрямства тогда, когда к нему присоединяются дополнительные смыслы, дополнительные факторы, которые переводят это дело из неверия в делах в неверие в убеждениях, в неверие отрицания и упрямства. Затем он упомянул от своего шейха, имама Ибн Теймии, да помилует его Аллах, что он считал, что если человеку дают выбор между молитвой и казнью, а он выбирает смерть, то это указывает на наличие в его сердце лицемерия. Это и есть неверие в делах. Скажут ли эти люди, что шейх ислама (Ибн Теймия) мурджиит?! Они не смогут так сказать.

Также, например, имам Ибн Батта, да помилует его Всевышний Аллах, ясно сказал о том, что оставивший молитву не является неверующим. Также имам Ибн Кудама, да помилует его Аллах, который объединил весь фикх ханбалитов. Он передал, что ученые ханбалитского мазхаба не считали, что оставивший молитву впал в большое неверие. Он сказал: «И это – единогласное мнение мусульман. Ведь, поистине, мы не знаем, что хоть в какую-нибудь эпоху, если кто-либо оставил молитву, мусульмане не стали бы его омывать, совершать над ним погребальную молитву, хоронить на кладбищах мусульман, или стали бы запрещать его родственникам получать от него наследство, или стали бы запрещать самому этому человеку получать наследство, и не было такого, чтобы они разлучали мужа и жену, если один из них оставлял молитву, хотя таких случаев было много. Если бы такой человек был неверующим, то все эти постановления были бы претворены в жизнь»[i].

Сказал шейх ислама Ибн Теймия, да помилует его Аллах: «Если человек признает обязательность молитвы в сердце, то невозможно представить, чтобы он продолжал оставлять её, соглашаясь даже умереть за это. Такого неизвестно среди потомков Адама. Именно поэтому подобного никогда не случалось в исламе. Неизвестно такого, чтобы какой-нибудь человек был убежден в обязательности молитвы, и ему говорили бы: «Если ты не станешь молиться, мы тебя казним!», а он продолжал бы оставлять молитву при этом признавая её обязательность. Такого никогда не случалось в истории ислама. Если человек отказывался молиться, несмотря на угрозу казни, значит, он не признавал сердцем обязательность этой молитвы и не считал себя обязанным её совершать. Такой является неверующим по единогласному мнению мусульман»[14].

Скажут ли они, что Ибн Теймия мурджиит?! Почему же тогда они ругают имама аль-Альбани, хотя до него было множество ученых из числа предшественников, а он лишь повторил их слова?! Быть может, это подобно тому, что случилось с Абу Бакром и ′Умаром, да будет доволен ими Аллах, после их смерти. Однажды ′Аише, да будет доволен ею Аллах, сказали, что некоторые люди ругают сподвижников посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и ругают даже Абу Бакра и ′Умара. Она ответила: «Их деяния прекратились, но Аллах пожелал, чтобы их награда не прекращалась»[15]. То есть она, да будет доволен ею Всевышний Аллах, сказала о том, что Аллах решил, чтобы их благие дела продолжались после их смерти. И мы говорим: если пожелает Аллах, то, что постигло аль-Альбани, относится именно к этому – к продолжению его благих дел[16]. Ведь он, действительно, был помощником сунны в нашу эпоху. Он, да помилует его Аллах, обратил внимание на тонкие вопросы, связанные с мурджиизмом, на которые попытался закрыть глаза имам ат-Тахауи, да помилует его Аллах, и тот, кто разъяснял его книгу – Ибн Аби аль-′Изз, да помилует его Аллах. Оба они придерживались ханафитского мазхаба, а их вероучение было вероучением предшественников.

Дело в том, что приверженцы сунны говорят, что дела входят в понятие веры (имана). А мурджииты из числа знатоков фикха (мурджиа аль-фукаха) говорят, что дела не входят в понятие веры (имана). Это мнение также относят к Абу Ханифе и некоторым другим большим имамам, жившим после него. Они опирались на то, что слово «иман» со стороны языка указывает на подтверждение сердцем.

Приверженцы сунны сказали: да, со стороны языка оно указывает на подтверждение сердцем, однако не всегда бывает так, что религиозный смысл слова полностью во всем соответствует языковому смыслу. Ат-Тахауи и Ибн Аби аль-′Изз попытались смягчить суть разногласия между приверженцами сунны и мурджиитами из числа знатоков фикха. Они сказали, что это разногласие является лишь словесным. Ат-Тахауи жил в четвертом веке (по хиджре), а Ибн Аби аль-′Изз – в восьмом. И так продолжалось до тех пор, пока не пришел аль-Альбани, да помилует его Всевышний Аллах, в четырнадцатом и в пятнадцатом веке, который сказал, что это разногласие не является просто словесным разногласием, о чём говорили ат-Тахауи и Ибн Аби аль-′Изз. Они оба ошиблись. Разногласие между приверженцами сунны и между мурджиитами из числа знатоков фикха является разногласием в сущности, (а не просто в терминах), и имеет свои плоды. Аль-Альбани упомянул, что обязательно нужно опровергать это новшество ханафитов и предостерегать от него, хотя сам аль-Альбани изначально был ханафитом. Изначально, он изучал ханафтиский фикх у своего отца и его сверстников. Он сказал, что для того, чтобы понять, что разногласие не является просто словесным, тебе достаточно посмотреть на то, что ханафиты противоречили приверженцам сунны в вопросе «оговорки» в вере[ii]. Приверженцы сунны сказали, что человек может говорить: «Я – верующий, если пожелает Аллах». А ханафиты сказали, что если кто-то скажет: «Я – верующий, если пожелает Аллах», то это означает, что он сомневается в своей вере, а кто сомневается в своей вере, является неверующим. Это приводится в их книгах.

Эти вопросы вывел именно имам аль-Альбани, да помилует его Аллах. Он сказал, что разногласие между приверженцами сунны и между мурджиитами из числа ханафитов является разногласием в сущности, (а не просто в терминах). За этим разногласием следует множество следствий, которых нужно остерегаться. Аль-Альбани, да помилует его Аллах, в своих книгах и уроках постоянно говорит, что вера (иман) – это слово и дело, и она увеличивается и уменьшается. А имам Ахмад, да помилует его Аллах, сказал, что если человек говорит, что вера (иман) – это слово и дело, то он непричастен к мурджиизму. И кто говорит, что вера увеличивается и уменьшается тот непричастен к мурджиизму[17]. Значит, имам аль-Альбани, да помилует его Всевышний Аллах, имеет сразу два фактора, указывающие на его непричастность к мурджиизму, если мы будем опираться на слова имама Ахмада. Аль-Альбани, да помилует его Аллах, сказал в примечаниях к книге «ат-Тахауия» (стр. 62): «Таковы убеждения ханафитов и матуридитов, которые противоречили предшественникам и большинству имамов, таких как Малик, аш-Шафи′и, Ахмад, аль-Ауза′и и др. Все эти имамы говорили, что вера (иман) – это не только подтверждение (икрар и тасдик), но еще и совершение дел органами. И разногласие между двумя этими мнениями не является просто теоретическим, как это полагал Ибн Аби аль-′Изз, да помилует его Всевышний Аллах. Он аргументировал тем, что сторонники обоих этих мнений согласны в том, что человек, совершавший тяжкие грехи, не выходит за рамки веры, но зависит от желания Аллаха: если Аллах пожелает, накажет его, а если пожелает, простит. Даже если это и является действительным, но всё равно, если бы ханафиты не противоречили большинству ученых в отрицании того, что дела – это часть веры (имана), то они обязательно согласились бы с большинством в том, что вера увеличивается и уменьшается, и что она уменьшается из-за ослушания Аллаха, на что указывает множество доводов из Корана, Сунны и преданий предшественников. Ибн Аби аль-′Из сам упомянул множество этих доводов, однако ханафиты всё равно упорно держались того мнения, которое противоречит этим ясным доводам о том, что вера увеличивается и уменьшается. Они приложили множество сил, чтобы попытаться интерпретировать эти доводы, иногда даже ложными интерпретациями. Ибн Аби аль-′Из сам упомянул некоторые примеры этого. Более того он передал, что Абу-ль Му′ин ан-Насафи критиковал достоверность хадиса: «Вера состоит из семидесяти с лишним ответвлений…», хотя все имамы опирались на этот хадис. Его привели даже аль-Бухари и Муслим в своих достоверных сборниках. Я привел его в книге «ас-Сахиха», 1769. И он критиковал этот хадис лишь потому, что он ясно противоречит их учению.

Затем как упомянутое разногласие может быть теоретическим, если они разрешают самому грешному человеку говорить: «Моя вера подобна вере Абу Бакра ас-Сыддика»?! Более того, разрешают говорить, что вера такого человека подобна вере пророков, посланников, Джибриля и Микаиля, мир и благословение Аллаха. Как упомянутое разногласие может быть теоретическим, если они, опираясь на это своё учение, не разрешают никому (даже самому нечестивому и грешному человеку) говорить: «Я – верующий, если пожелает Всевышний Аллах»?! Напротив, они считают, что он обязан сказать: «Я – истинно верующий!». А ведь Всемогущий и Великий Аллах говорит: «Ведь (истинными) верующими являются только те, которые когда им напоминают об Аллахе их сердца страшатся; а когда читаются им Его знамения [аяты Корана], они [аяты] увеличивают в них веру, и они [истинные верующие] полагаются только на своего Господа. (Они), которые совершают (обязательную) молитву (надлежащим образом) и из того, чем Мы наделили их, расходуют. Они являются верующими по истине [истинными верующими, которые и в душе и на делах уверовали в то, что ниспослал Аллах]». (Сура «аль-Анфаль», аяты 2-4). Чья речь правдивее речи Аллаха? Так они впали в крайность в своём фанатизме и стали говорить, что тот, кто допустил «оговорку» в вере, стал неверующим.

Также они пошли дальше и стали говорить, что ханафиту не разрешается жениться на женщине, которая придерживается шафиитского мазхаба. А некоторые из них «проявили милость» и разрешили такие браки, но не разрешили обратные браки[18], аргументируя тем, что эта женщина (шафиитка) подобна женщинам из числа обладателей Писания (иудеи и хриситане). Я знаю одного из ханафитских шейхов; однажды к его дочери посватался один из шафиитских шейхов, а он отказал ему и сказал: «Я бы отдал её за тебя, если бы ты не был шафиитом». Разве после этого могут оставаться какие-то сомнения в том, что это разногласие не является лишь теоретическим?! Если кто-либо хочет изучить этот вопрос подробнее, пусть вернется к книге «аль-Иман» шейха ислама Ибн Теймии. Это – лучшая книга из тех, что написаны на эту тему».

Также аль-Альбани, да помилует его Аллах, сказал, отвечая одному из тех, кто обвинял его в мурджиизме: «В общем, есть много способов ответить ему. Я не знаю, когда мне представится случай ответить ему и разъяснить его ошибки в понимании и в хадисах. Но в любом случае я благодарю его за его благовоспитанность, мягкость и уважении к автору этих строк, и за то, что он защищает вероучение сторонников хадисов в вопросах веры и того, что она увеличивается и уменьшается. Однако иногда с этим сочетается что-то из излишества и противоречия истине, и обвинения в мурджиизме. А ведь он знает, что я полностью противоречу мурджиитам. Я говорю, что вера увеличивается и уменьшается, и что праведные деяния входят в веру, и что разрешена «оговорка» в вере, в отличие от мурджиитов. И несмотря на это, он обвинил меня в мурджиизме сразу несколько раз. Этим самым он перевернул завещание пророка, да благословит его Аллах и приветствует: «Соверши вслед за дурным деянием благое, которое сотрёт его»[19]. Я же скажу: как вчерашний день похож на сегодняшний! Однажды некий человек сказал Ибн уль-Мубараку: «Что ты скажешь о том, кто совершает прелюбодеяние и пьет вино. Является ли он верующим?!». Он ответил: «Я не вывожу его из веры». Тот человек сказал: «На старости лет ты стал мурджиитом!». Ибн уль-Мубарак ответил ему: «Мурджииты не принимают меня. Я говорю, что вера увеличивается и уменьшается, а мурджииты так не говорят. Мурджииты говорят, что все наши благие дела приняты, а я не знаю, приняты ли мои дела или нет. Ты же крайне сильно нуждаешься в том, чтобы взять дощечку и отправиться сидеть с учеными!». Передал Ибн Рахауейх в «Муснаде», 3/670-671. Я скажу: эти несправедливые обвинения были высказаны из-за того, что некоторые наши слова совпали с некоторыми словами мурджиитов. Например, я не обвиняю в неверии того, кто оставил молитву из-за лени, а Ибн уль-Мубарак не обвинял в неверии того, кто совершал тяжкие грехи. И если бы я хотел ответить этому человеку подобным, я бы мог обвинить его в хариджизме, так как хариджиты обвиняют в неверии того, кто оставил молитву и остальные столпы ислама. Упаси меня Аллах оказаться одним из невежд!».

Этот человек сказал о нём следующее: «Вместе с этим у меня вызывает сожаление то, что шейх аль-Альбани взял некоторые слова чистых мурджиитов, не разъяснив их». А шейх ответил ему: «Остерегайся наказания Аллаха! Они (мурджииты) говорят, что молитва не имеет отношения к вере, а мы говорим совсем обратное».

Я скажу: все эти разъяснения от нашего шейха и имама аль-Альбани, да помилует его Всевышний Аллах. Он писал об этом, оставлял примечания к уже написанным книгам, разъяснял книги. Он говорил об этом во всех своих собраниях. Это знали от него даже те, кто встречались с ним лишь однажды или дважды. Что же сказать о тех, кто встречались с ним чаще и посещали его уроки?! А этот человек полагает и обвиняет шейха в том, что он взял слова чистых мурджиитов, не разъяснив их. Как прекрасно сказал поэт:

«Они завидовали юноше из-за того, что не достигли его степени,

Люди враждуют с ним и ведут споры!».

Имам аль-Альбани, да помилует его Аллах, наоборот разоблачал мурджиизм, вытаскивал наружу вопросы, в которых ошиблись мурджииты, извлекал эти вопросы из книг ханафитов, чтобы разъяснить это исламской общине. Он делал к этим словам примечания и предостерегал от них. Он оказал поддержку сунне и непримиримо враждовал с новшествами и их сторонниками.

И здесь, во-первых, чтобы дать совет (студентам), а затем чтобы защитить истину, ее сторонников и ученых, претворяя в жизнь слова Аллаха: «Воистину, Аллах оберегает тех, кто уверовал». (Сура «аль-Хаджж», аят 38), я вынужден упомянуть слова некоторых наших шейхов, ученых и имамов о нашем шейхе и имаме аль-Альбани, чтобы слушающий и читающий знали и поняли разницу между обладателями знания и теми, кто пытается походить на них, хотя не относится к их числу. 

Я, как и другие, слышал, как имам этой эпохи ′Абд уль-′Азиз ибн Баз, да помилует его Аллах, говорил: «Шейх аль-Альбани – из числа особых наших братьев. Я знаю его давно. Он – последователь сунны, который проявил заботу о хадисах. Следует извлекать пользу из его знаний. Я перенял от него много пользы. Он из числа приверженцев сунны и единой общины, хоть он и не был защищен от ошибок». Да помилует Аллах нашего шейха Ибн База и да помилует Аллах нашего шейха аль-Альбани!

Пусть Аллах окажет содействие мне и тебе! Поразмышляй над скромностью имама Ибн База, который говорит, что извлек много пользы от аль-Альбани и его знаний. Я помню, как однажды я посещал шейха аль-Альбани с некоторыми братьями в Дамаске в 1401 г. х. Когда мы задавали ему вопросы, ему вдруг позвонил по телефону шейх Ибн Баз, и они говорили друг с другом примерно полчаса. Во время этого разговора аль-Альбани разъяснял некоторые хадисы, их цепочки передатчиков и причины их слабости. После этого он рассказал нам, что шейх Ибн Баз говорит с ним по телефону по одному или два раза каждую неделю. Да помилует их Аллах! Пусть Аллах принесет нам пользу через их знания и нравы!

И говорит наш шейх Ибн ′Усеймин, да помилует его Аллах: «Кто обвиняет шейха аль-Альбани в мурджиизме, тот ошибся. Он либо не знает аль-Альбани, либо не знает, что такое мурджиизм. Аль-Альбани – из числа приверженцев сунны. Он защищал сунну и был имамом в хадисах. Мы не знаем никого, кто сравнился бы с ним в наше время. Однако некоторые люди (мы просим у Аллаха избавления) имеют в сердце ненависть. Если они видят, что люди принимают какого-либо человека, они начинают его задевать, как делали лицемеры, которые задевали тех верующих, которые подавали милостыню. Они одновременно задевали и тех, кто подал много милостыни, и тех нищих, которые подали мало милостыни. Этого человека (аль-Альбани) мы знаем по его книгам.

Иногда я сидел с ним. Его убеждения – убеждения предшественников. Его методология является правильной. Однако некоторые люди хотят обвинять в неверии рабов Аллаха за то, за что не обвинял в неверии Аллах. А затем, если кто-то противоречит им в этом обвинении (такфире), они лживо называют его мурджиитом. Именно поэтому не слушайте подобные слова, от кого бы они ни исходили». Да помилует Аллах нашего шейха Ибн ′Усеймина и да помилует Аллах нашего шейха аль-Альбани!

Также, например, наш шейх и имам, шейх Хаммад ибн Мухаммад аль-Ансари, да помилует его Аллах. Когда я учился на степень магистра, Аллах оказал мне милость, и он (Хаммад аль-Ансари) сел ко мне в машину; я подвез его от его дома до университетской библиотеки, где мы посетили шейха аль-Альбани, который тогда изучал в библиотеке рукописи. (Хаммад аль-Ансари) сказал мне: «Знаешь ли ты, что никто не любит этого человека (аль-Альбани), кроме тех, кого помиловал Аллах?!». Я спросил: «А почему так?!». Он ответил: «Потому что подавляющее большинство мусульман либо слепо и фанатично следуют за мазхабами, либо имеют заблудшие убеждения и вносят новшества в религию. А этот шейх враждует с обеими этими группами. Именно поэтому его любит лишь малое количество людей, которым Аллах оказал содействие, и они спаслись в своей религии от фанатизма и новшества». Да помилует Аллах нашего шейха аль-Ансари и да помилует Аллах нашего шейха аль-Альбани!

Также он сказал: «Те, которые ругают его и дурно отзываются о нём, всё равно нуждаются в его книгах и в его знаниях, особенно, в области хадисов, их тахриджа (классификации) и науки «аль-джарх уа тта′диль» (критика и похвала передатчиков)». Также он сказал: «Я знаю людей, которые днём открыто критикуют его, а когда наступает ночь и они остаются наедине с собой в своей библиотеке, они открывают шкафы, которые запирали днём, и извлекают из них его книги, читают их и извлекают пользу, переписывают из них полезные выводы и редкие пользы но не указывают и не ссылаются на него и его книги!».

Что касается моего шейха и уважаемого учителя ′Абд уль-Мухсина аль-′Аббада, то я помню, что когда мы учились на степень магистра, он, да хранит его Аллах и принесет посредством него пользу, пришел к нам и сказал: «Сегодня, прежде чем читать установленную программой книгу (это была книга «Шифа аль-′алиль» имама Ибн уль-Каййима), я хочу дать вам совет». Затем он упомянул шейха аль-Альбани, который тогда как раз находился в Медине, которую он постоянно посещал. Затем шейх (′Абд уль-Мухсин аль-′Аббад) сказал: «Я советую вам встретиться с ним, извлекать от него пользу и находиться в его собраниях, ведь это – хороший шанс. Он сам явился к вам!». Затем он начал перечислять его достоинства и усердие в защите сунны и пути предшественников, а затем сказал: «Я скажу так же, как говорили люди во времена имама Ахмада: «Кто не любит его, относительно религии того есть сомнения». Так вот я скажу: кто не любит аль-Альбани, относительно убеждений того есть сомнения». Затем он продолжил побуждать братьев, чтобы они устремились к извлечению пользы и нахождению с этим славным шейхом, да помилует его Всевышний Аллах.

Что касается моего шейха и учителя, шейха Раби′ ибн Хади, то я слышал, как он, да хранит его Аллах и принесет посредством него пользу, сказал: «Вся жизнь аль-Альбани была посвящена возвышению сунны, помощи сунне, вражде со сторонниками новшеств и страстей, особенно, вражде с мурджиитами. Он враждовал с их конкретными представителями: Абу Гудда и его шейх аль-Каусари, и им подобные».

Что касается моего шейха и учителя, шейха ′Убейда ибн ′Абдуллаха аль-Джабири, да хранит его Аллах и принесет посредством него пользу, то он говорил: «Кто знает основы аль-Альбани, тот знает, что он – из числа приверженцев сунны, которые говорят, что вера – это слово, дело и убеждение, и она увеличивается и уменьшается, и что грехи причиняют вред человеку, и что если человек считает какой-то грех дозволенным это является неверием. Что же касается его слов о том, что человек может войти в Рай без благих дел, и что тот, кто выносит решения не в соответствии с тем, что ниспослал Аллах, становится неверующим лишь при соблюдении определенных условий, и что оставивший молитву из-за лени, не становится неверующим, то он опирался на большинство знатоков фикха. Это[20] мнение Малика, аш-Шафи′и и одно из мнений Ахмада. Есть разногласия относительно казни такого человека, убивают ли его как грешника, или как вероотступника. Предшественники разногласили в этом вопросе, но между ними не было вражды. Те, которые называли оставившего молитву неверным, не называли вторую сторону мурджиитами. А те, которые называли оставившего молитву грешником, не называли вторую сторону хариджитами. А первым, кто стал противоречить в этих вопросах, был Мухаммад Кутб, и за ним последовали его ученики  (Сафар аль-Хавали и др), а затем суруриты, которые обвиняют в неверии без всяких уточнений. Их чрезмерность в обвинении в неверии подтолкнула их к обвинению в мурджиизме тех, кто не считает неверным оставившего молитву».

Таковы слова наших шейхов. Да помилует Аллах тех из них, которые скончались, и да хранит Он тех, кто остался! Пусть Аллах принесет нам пользу через их знания! Поразмысли над этими словами и остановись возле них. И остерегайся сторонников отклонения и заблуждения, даже если они приукрашивают свои слова и возвышают свои лозунги, и даже если у них много последователей. Истина ясна, а ложь крива! Всевышний Аллах оберегает, направляет и ведет к прямому пути!

Истина заключается в том, что не порицают того, кто обвиняет в неверии оставившего молитву. Также не порицают того, кто не обвиняет в неверии. Также не порицают того, кто связывает обвинение в неверии с условиями.

Те ученые, которые обвиняют в неверии, считают, что истинная вера не может объединиться с оставлением молитвы.

Сейчас же появились ничтожные люди, которые посягают на выдающихся ученых, и считают, что они постигли такие знания и поняли такую истину, в которой их никто не опередил. Как же скверно, клянусь Аллахом, то, что они сказали! Они сказали: «Мы не говорим, что имам аль-Альбани является мурджиитом. Мы защищаем его и любим его. Однако к сожалению, он в вопросах веры (имана) согласился со словами мурджиитов».

Я скажу: нет, клянусь Аллахом! Наш имам и наш шейх аль-Альбани не согласился со словами мурджиитов. Даже начинающие искатели знаний знают, что схожесть в словах необязательно указывает на схожесть в смыслах.

Затем я спрошу этого человека: согласен ли ты с тем, что мы скажем: «Твои слова относительно двух свидетельств соответствуют словам рафидитов»?! То есть ты и они говорят одно и то же.

А согласен ли ты с тем, что мы скажем: «Твои слова «Коран – это речь Аллаха» соответствуют словам му′тазилитов и аш′аритов»?! Ведь в общем (без уточнения подробностей) они говорят так.

Затем знай, о раб Аллаха, что если ты соблюдаешь благовоспитанность, то ты обязательно должен сделать слова аль-Альбани основой, а не слова мурджиитов. Это их слова совпали со словами имама аль-Альбани, (а не наоборот), даже если и присутствует это совпадение. Ты считаешь, что ты достиг предела в изучении и понимании вопросов веры (имана) и мурджиизма. И я спрошу тебя: «Где же тут совпадение?!». Имам аль-Альбани, да помилует его Аллах, говорит, что дела входят в понятие веры. Разве мурджииты говорят что-то подобное?! Аль-Альбани говорит, что вера увеличивается и уменьшается. Разве мурджииты говорят что-то подобное?!

А если ты имеешь в виду слова о том, что дела – это условие веры, будь то условие полноценности или условие действительности, то разве об этом говорят мурджииты?!

Да, имам аль-Альбани говорил об этом, но под этими условиями он не имел в виду терминологическое значение этого слова. Этот термин «условие веры» упомянула группа из числа наших ученых. Они имели в виду языковое значение этого слова, а не терминологическое, из которого следовало бы, что дела находятся вне сущности веры.

И я прошу у Аллаха для всех наставления на прямой путь, содействия и знания прав наших ученых на нас!

А Аллах знает лучше!

Пусть Аллах благословит и приветствует нашего пророка Мухаммада, членов его семьи и всех его сподвижников!

---

[1] Передал ат-Тирмизи, 2622. Аль-Альбани назвал достоверным в «аль-Мишкат», 579.

[2] Передали имам Ахмад в «Муснаде», 5/346; Ибн Маджа, 1079; ат-Тирмизи, 2623; ан-Насаи, 463, со слов Бурейды, да будет доволен им Аллах. Аль-Альбани назвал достоверным в «Сахих ат-Таргыб», 564.

[3] Муслим, 82, со слов Джабира, да будет доволен им Аллах.

[4] Ибн Маджа, 1080, со слов Анаса, да будет доволен им Аллах. Ан-Насаи, 464, со слов Джабира, да будет доволен им Аллах. Аль-Альбани назвал достоверным в «Сахих Сунан Ибн Маджа».

[5] Абу Дауд, 429. Аль-Альбани назвал хадис хорошим в «Сахих Сунан Аби Дауд».

[6] Передали ′Абд ур-Раззак в «Мусаннафе», 1/150; Ибн Аби Шейба в «Мусаннафе», 8/581; аль-Бейхакы в «ас-Сунан аль-кубра», 3/366.

[7] Передали аль-Куда′и в «Муснад аш-шихаб», Абу Бакр аль-Хараиты в «Макарим аль-ахляк», 1/32. Аль-Альбани назвал хадис достоверным в «ас-Сахиха», 1739.

[8] См. «аль-Мугни», 2/297.

[9] После прочтения данного отрывка становиться не ясным смысл этих слов, поэтому мы связались с учеником шейха Мандкара и с другими знающими людьми и они сказали вставить в сноске слова шейха Ибн База для разъяснения этих слов. Спросили шейха Ибн База, да помилует его Аллах: «Оставивший молитву совершает такое неверие, которое выводит из ислама или нет?!».

Шейх ответил: «Оставивший молитву бывает двух видов:

Первый вид – тот, кто оставил молитву, отрицая ее обязательность. Он считает, что молитва не является обязательной для него, хотя он разумный и совершеннолетний. Такой впадает в великое неверие по единогласному мнению обладателей знания. Кто отрицает обязательность молитвы, тот становится неверным по единогласному мнению мусульман. То же самое касается того, кто отрицает обязательность закята или отрицает обязательность поста в месяц рамадан, или отрицает обязательность хаджа для того, кто способен его совершить, или отрицает запретность прелюбодеяния, и говорит, что оно дозволено, или отрицает запретность вина и говорит, что оно дозволено, или отрицает запретность ростовщичества и говорит, что оно дозволено. Все эти люди становятся неверующими по единогласному мнению мусульман.

Вторая ситуация – когда человек оставляет молитву по небрежности и лени, зная, что она является обязательной. Относительно такого есть разногласия среди обладателей знания. Некоторые считают, что такой человек впал в великое неверие. Они говорят, что он вышел из религии ислам и стал вероотступником подобно тому, кто отрицает её обязательность. То есть такого человека не омывают и не совершают над ним молитву, если он скончается. Его не хоронят вместе с мусульманами. Мусульмане из числа его родственников не наследуют от него имущество. Ведь пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал в достоверном хадисе: “Между человеком и между неверием и многобожием – оставление молитвы”. Передал Муслим. Это ясные слова пророка, да благословит его Аллах и приветствует, о неверии такого человека. Ведь если слова “куфр” (неверие) и “ширк” (многобожие) приходят с артиклем “аль”, то имеется в виду великое неверие и великое многобожие.

Также пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: “Договор между нами и ими – молитва, и кто оставил её, тот, поистине, стал неверующим”. Передал имам Ахмад и авторы четырех сборников “Сунан” с достоверной цепочкой передатчиков от Бурейды, да будет доволен им Аллах. На эту тему пришли и другие хадисы.

Другие обладатели знания считали, что такой человек не впадает в великое неверие. Его неверие является малым, ибо он – единобожник, который свидетельствует о том, что нет истинного бога, кроме Аллаха, и что Мухаммад – посланник Аллаха, и он верует в то, что молитва является его обязанностью. То есть они поставили молитву на один уровень с закятом, постом и хаджем – тот, кто оставил их, не становится неверным, а является грешником. Такой человек совершил великое преступление, но он не впадает в великое неверие.

Правильным же является первое мнение, ибо молитва занимает великое положение, которое выше, чем положение закята, поста и хаджа. Она величественнее, чем закят, пост и хадж», а затем шейх начал приводить различные доводы на эту тему.

См. книгу «Маджму’ фатауа уа макалят», 29/162-165.

[10] Передал Ибн Хазм в «аль-Ихкам фи усуль аль-ахкам», 6/225.

[11] См. «ас-Салят уа хукму тарикиха», стр. 72.

[12] См. «ас-Салят уа хукму тарикиха», стр. 60.

[13] См. «ас-Сильсиля ас-сахиха», 3054.

[i] См. «аль-Мугни», 2/297. Необходимо правильно понимать этот вопрос. В этом вопросе сторонники обоих мнений проявляли усердие в поисках истины (иджтихад). Сторонники первого мнения считали, что слова ′Абдуллаха ибн Шакыка (были приведены выше) указывают на единогласное мнение сподвижников о том, что оставивший молитву является неверующим. Именно поэтому они передавали в этом вопросе единогласное мнение в свою пользу. А сторонники второго мнения опирались на то, что мусульмане во все времена омывали оставившего молитву, если он умирал, совершали над ним молитву, хоронили его на кладбищах мусульман и т. п. Они считали, что это указывает на то, что все мусульмане были единогласны в том, что такой человек не является неверующим. Именно поэтому они передавали в этом вопросе единогласное мнение в свою пользу. Именно так каждая из двух сторон передавала единогласное мнение. Поэтому следует знать, что данный вопрос является вопросом разногласий между учеными.

Очень полезные слова на эту тему сказал шейх Салих ибн ′Абд уль-′Азиз али Шейх, да сохранит его Аллах.

Он сказал следующее: «Среди приверженцев сунны существует разногласие относительно оставления молитвы: если человек оставляет её из-за небрежности и лени, продолжает ли он называться мусульманином?!

(См. «ат-Тамхид» (4/225) ибн ‛Абд уль-Барра; «Маджму‛ аль-Фатауа» (7/609-611) ибн Теймии; «Джами‛ аль-‛Улюм уа-ль-Хикам», стр. 44; «‛Аун аль-Ма‛буд», 2/115; «Тухфату-ль-Ахуази», 2/370).

Группа учёных заявила, что оставление молитвы из-за небрежности и лени не выводит человека из ислама, если он свидетельствует, что нет истинного бога, кроме Аллаха, и что Мухаммад – посланник Аллаха. Оставление молитвы – это тяжкий грех и малое неверие, не выводящее из Ислама. Это мнение принадлежит небольшой группе из ученых, следующих сунне.

Большинство приверженцев сунны говорят, что оставление молитвы из-за небрежности и лени является большим неверием (куфром). Они говорят, что оставивший молитву не является мусульманином, даже если выплачивает закят, постится в месяц Рамадан и совершает хадж. Это мнение является правильным, ибо на него указывает Коран, Сунна и единогласное мнение (иджма‛)».

Затем он привел различные доводы в пользу этого мнения и сказал: «Поэтому мы говорим, что правильным мнением является то, что оставление молитвы из-за небрежности и лени является большим неверием, выводящим из Ислама. Но постановление о его неверии выносится только шариатским судьей, так как у него могут быть сомнения из-за наличия разногласий в этом вопросе, или из-за неправильного понимания, и тому подобного. Поэтому не выносится постановление о вероотступничестве того, кто оставил молитву, только из-за оставления им молитвы. Говорится в общем, что человек, оставивший молитву, является неверующим. Что же касается конкретной личности, то постановление о его неверии и последующие постановления относительно него устанавливаются только после решения шари‛атского судьи, который устранит его сомнения и призовёт его к покаянию. Это – правильное мнение у большинства приверженцев сунны». См. «Шарх аль-Арба′ин», стр. 91-94 (с сокращениями).

То есть необходимо учитывать, что ученые разногласили в этом вопросе, и поэтому если кто-то придерживается мнения, отличного от твоего, нельзя обвинять его в заблуждении, в мурджиизме или хариджизме.

Имам аз-Захаби передал, что Юнус ас-Садафи рассказал: «Я не встречал человека более разумного, чем имам аш-Шафи‘и. Однажды мы заспорили о каком-то вопросе, а потом разошлись. Но когда аш-Шафи‘и встретил меня потом, то взял за руку и сказал: «О, Абу Муса, неужели разногласие в одном вопросе может помешать нам быть братьями?!». Это указывает, — заключает аз-Захаби, — на мудрость и достоинство имама аш-Шафи‘и. Ведь обычно соперники начинают во всем препираться друг с другом». См. «Сияр а‘лям ан-нубаля», 10/16; также Ибн ‘Асакир «Тарих мадинат Димашк» 14/403/2.

[14] См. «Маджму′ аль-фатауа», 22/48.

[15] Передали аль-Хатыб аль-Багдади в «Тарихе», 11/276; Ибн ′Асакир в «Тарихе», 44/387.

[16] Имеется в виду, что эти люди не по праву ругают и порочат его, а в День Воскресения он заберет их благие дела, что увеличит уже имеющуюся у него награду.

[i] Праведные предшественники единогласны в том, что разрешена оговорка (истисна) в вере. Она заключается в том, что человек говорит: «Я – верующий, если пожелает Аллах». Этот вопрос подробно разобран в нашей книге «Различия между убеждениями предшественников и убеждениями мурджиитов в вопросах веры».

[17] Передал аль-Халляль в «ас-Сунна», 3/581.

[18] То есть сказали, что женщина, следующая за ханафитским мазхабом, не имеет права выйти замуж за шафиита.

[19] Ахмад, 5/153; ат-Тирмизи, 1987 со слов Абу Зарра, да будет доволен им Аллах.

[20] Речь идет о том, что оставление молитвы из-за лени является малым неверием.